Стынет кофе. На дым костра
Герцог глядит Тарентский.
Маршал Макдональд не спит до утра,
Тщетно пытаясь согреться.
Ах, неужели все было зря
И бита английская карта?
Лежат под снегами войско царя
И армия Бонапарта.
Нас двое осталось: Йорк и я.
Но где прусский корпус десятый?
Йорк был так близок от меня
И вдруг запропал куда-то.
Депеша, Марион? Ну, наконец!
И маршал вскрывает конверт.
«Сэр, эти сугробы – света конец,
Дороги на Мемель нет.
В Тауроггене ветер и снегопад.
Нам даже встретился волк.
Я увожу свой корпус назад.
С глубоким почтением. Йорк».
Каков мерзавец, каков дезертир,
А ведь клятва была дана!
Я плюс Йорк – победа и мир.
Россия плюс Йорк – война.
Измена. Проклятье!
Какой жестокий урон нанесен
Идее свободы святой.
Увижу ли снова свой Альбион
И замок свой родовой?
Наш фунт задушить всякий готов –
И русский, и австрияк,
И эта свора испанских попов,
И этот предатель – пруссак.
Все они блюда мучные жрут,
В рубашках тискают жен.
Кто защищает царский кнут?
Капрал, залезший на трон.
Измена. Проклятье!
«Сударь, мое почтенье.
Жаль, что погода вмешалась.
К великому сожаленью,
Свиданье не состоялось.
Но встреча на поле сраженья
Нам еще предстоит.
Примите мои уверенья.
Маршал Макдональд. Тильзит».
Таков язык хорошего тона,
Но и сейчас, как во время оно,
Проклятье следует за изменой
Неизбежно и всенепременно.
Измена. Проклятье!
Марион, доставивший письмо Йорка,
был адъютантом Макдональда.
Но где прусский корпус десятый?